смысл ясен?
Я только что вернулась из Норвегии, из ее нефтяной столицы города Ставангер. Норвегия – это антипод в этом смысле Афганистану и Ираку. Это такое место, где, например, фермер может оставить у дороги мешок картошки, а рядом с мешком картошки сдачу и прейскурант. Т.е. едет человек, ему нужна картошка, он эту картошку покупает. Никакого фермера близко на пять километров нет. Он эту картошку себе загружает, смотрит, сколько она стоит, оставляет деньги. Если надо, берет сдачу.

Вопрос – на чем, собственно, базируется вся система? Что мешает тому человеку, которому захочется картошки, забрать картошку бесплатно, еще и деньги забрать. Или что мешает человеку, туристу, который зашел в горную норвежскую хижину отдохнуть – и там опять же на стене висит, что сколько стоит поесть и сколько стоит переночевать и опять та же самая баночка для денег, – что ему мешает переночевать бесплатно, а баночку для денег увезти с собой? Ответ – исключительно условности, по той причине, что все это не делают.

Вот по какой причине мы называем корову коровой? Ответ – по той причине, что ее все называют коровой. А если назвать корову козой, то ты рискуешь, что тебя не поймут. В Норвегии тебя не поймут, если ты вместе с картошкой заберешь деньги. А в Ираке тебя не поймут, если ты ни денег, ни картошки не заберешь. Вот два вида общества: в которых насилие эффективно, в которых насилие является средством, с помощью которого ты возвышаешься и становишься большим человеком, и общества, в которых насилия не эффективны и ты попадаешь в тюрьму.

читать дальшеАмериканцы чисто теоретически могли бы справиться с талибами, по тому же рецепту, по которому в свое время, например, монголы справились с сектой ассасинов. Можно, допустим, убить каждого, кто подозревается в том, что он сочувствует талибам, заодно убить его семью, чтобы там ничего не вырастало, и заодно правозащитников, которые на эту тему будут возмущаться. Причем не понадобится убивать всех, надо будет убить первых пятерых, остальные сразу займутся чем-то другим, например, охраной прав белок.

Это можно. Но после этого, естественно, Америка перестанет быть Америкой, потому что, если она так сделает, она станет на тот путь, при котором насилие эффективно. А вся современная экономика, вся экономика развитых стран построена именно на том, что насилие не эффективно, в отличие от экономики и политики таких стран, как Афганистан, как Ирак и как Иран.

Поэтому ничего не может сделать Америка с президентом Махмудом Ахмадинежадом в плане военном и политическом. Возникает вопрос – а как же противиться странам, где эффективно насилие, если ты не можешь это делать с помощью насилия? Ответ заключается в том, что никогда не надо с ними сражаться на их поле. Потому что насилие в Афганистане эффективно, и человек, который похищает людей, который посылает 12-летнего мальчика взорваться, там большой человек. А в Америке он маленький человек, он преступник.

Но в Афганистане зато никогда не построят завод по производству микросхем, по крайней мере, в ближайшее время. Я даже думаю, что там более простые заводы вряд ли кто-нибудь соберется строить. Это опять же к вопросу об эффективности насилия. Т.е. ты выглядишь идиотом, если ты в Афганистане строишь завод. И ты выглядишь идиотом, если ты в Америке расстреливаешь людей, просто потому что тебе это нравится.

(с) Латынина